Раскрашивая свой мир Прорыв или некий сдвиг в собственном уме мы переживаем в каждой ситуации. Не то чтобы это было как телеграмма, оповещающая о чьей-то смерти или свадьбе; это сообщение самой обыденной и естественной ситуации. Поскольку это естественное сообщение, мы и решили называть его символичностью. Ошибка во взаимодействиях с естественной символичностью возникает из твоих личных ожиданий. Тебе хочется быть тем-то и тем-то, играющим такую-то роль. Конечно, ты легко можешь сказать, что у тебя нет никаких ожиданий. Но желание не иметь ожиданий становится лишь ещё одной формой ожидания. По сути, это великое ожидание, потому что ты начинаешь чувствовать, что ничего не ждать – это самый лучший способ заполучить ожидаемое. Поэтому ожидания суть преграда. Мы коренным образом перекрашиваем и переиначиваем свои переживания. Всё, что с нами связано, мы видим в терминах тепла, дружественности и сходства. Мы всегда стремимся придать форму своим ожиданиям в контексте того, чего нам хочется. Всё остальное, что мы слышим, для нас совершенно неразличимо; все другие зрительные восприятия невидимы. Мы принимаем лишь то, что хотим видеть и слышать. Всё, что мы слышим и видим, игнорируется и отрицается. Мы отрицаем все тонкости и детали и, в итоге, ничего не видим и не слышим.
Иная форма ожидания, говоря традиционным буддийским языком, известна как неведение. В данном случае это чувство глубинной паники, глубинного заблуждения, глубинного страдания. Текущая ситуация совершенно лишила нас чувств, и мы ничего не видим и не слышим. если ситуация не соответствует нашим требованиям, мы автоматически создаём ментальный блок и отгораживаемся от неё.
Эти переживания возникают в нашем уме потому, что за всем этим стоит управляющий фактор – наша вера в «себя», в «я». У этого «я» или «себя» не очень-то широкое видение: оно очень личное, домашнее и недалёкое. «Мне» хотелось бы делать то-то и то-то. «Мне» хотелось бы испытать то-то и то-то. Опыт говорит нам, что каждый раз, когда в нашем уме вспыхивает это «я», мы готовы применить любую из трёх проверенных тактик: страсть, агрессию либо неведение. Мы готовы задействовать любую из этих возможных тактик, чтобы сохранить «себя». Мы пытаемся его оттолкнуть, что является выражением агрессии; пытаемся притянуть его или поглотить, что есть выражение страсти; или вообще всё игнорируем, а это выражение неведения. Поскольку ожидания связаны со страстью, агрессией и неведением, то если ты сможешь ясно увидеть их игры, увидеть насквозь, тогда и сами ожидания станут прозрачными. Это вопрос ясности и уверенности в себе. Переживание «меня», «я», личного существования, эго, самости – называйте как угодно – сопряжено с сильнейшим глубинным страданием. Тебе не хочется существовать, не хочется быть, но ничего с этим поделать ты не можешь. Дети часто жалуются родителям: «Зачем вы привели меня в этот мир! Что я здесь делаю! Кто я?» Существование вызывает много возмущения; самосуществование приносит страдание. На глубочайшем уровне эффект эго и его фокусов состоит в том, что ты становишься толстокожим. На самом деле оно лишает тебя чувствительности для переживания всеохватывающей, полной реальности символичности. Если мы и сможем воспринимать символичность, то только через отказ от этого, чтобы мы могли быть полностью с тем – с событиями жизни, выражениями жизни, разноцветной игрою жизни. В этом вся суть.
Источник той утончённости, что позволяет нам видеть послания со всех сторон, обычную символичность, есть некая брешь – то, свободное от этого. Без него нам не пережить ничего подобного; всё – сплошное «я», сплошное «я есмь». Всё, что ты переживаешь, это только лишь «я», отвечающее тебе самому. В сущности, главным препятствием в восприятии символичности является наше эго. Мы вызываем у себя аллергию и потому порождаем всевозможные болезни и боли. И даже если мы принимаем лекарство –мы страдаем от аллергии на самих себя. Врачи интересуются, есть ли у нас аллергия, но никто не спросит: «У вас нет аллергии на самого себя?». Если у тебя нет ясного видения или ясного восприятия, то это потому, что ты сам у себя вызываешь аллергию. Поэтому прежде чем принимать лекарства для ясности видения и способности воспринимать символичность, проверь сначала, насколько ты сам вызываешь у себя аллергию. Тогда ты начнёшь видеть, почему некоторые послания проходят мимо; что-то срабатывает, а что-то не работает.
Ветви. «Мы можем смотреть на деревья как на трещины в небе, подобно трещинам в очках. Можно принять такую смену взгляда. Окружающее тебя пространство может быть плотным – а ты мог бы быть всего лишь дыркой посреди этого плотного пространства».
Новый взгляд Символичность – это вопрос обретения нового взгляда. Это значит быть крайне любознательным в желании видеть истинную природу вещей.
Символичность – это вопрос обретения нового взгляда. Это значит быть крайне любознательным в желании видеть истинную природу вещей, а не стремиться постоянно всё переделать. Символическому видению противоположно негодование, страх и излишнее философствование. Ты хочешь переделать весь мир. Хочешь повесить картинку вверх ногами, но это почему-то не работает. Всю жизнь тебе трудно иметь дело с реальностью вещей, которая тебе не подходит. Но можно сменить позицию, видеть всё как есть, видеть вещи самоценными, в их собственном пространстве. В сущности, мы воспринимаем квадратный мир с потолком, стенами и полом. Этот всё равно что смотреть на мир через объектив фотоаппарата. Даже если мы находимся не дома, мы всё равно живём в квадратном мире. Если мы посмотрим вверх и увидим потолок, в этом случае он называется небом. Мы оглядываемся вокруг и видим горы или дома. Смотрим вниз – видим улицы или тропы. Вот такой мир мы обычно и видим. Нам хотелось бы иметь место, где можно было бы отдохнуть, кресла со спинкой и подлокотниками, на которые можно опереться. Есть ещё направление вперёд, и туда мы запускаем свои проекты. Но у нас всё равно есть потолок. Нам хотелось бы сохранить и потолок, и крышу в качестве укрытия от дождя, грозы и снега. Иными словами, мы живём в коробке и видение наше тоже коробочное. Фотографии тоже похожи на коробки. У нас есть квадратный фотоаппарат с квадратным ракурсом, а на плёнке квадраты идут один за другим. Похоже, эта квадратность и есть наша общая схема координат.
Но мы не обязаны беспокоиться об этой квадратности – мы можем с ней танцевать. Давайте посмотрим на вон тот угол, на этот, а потом на тот и на тот. Сверху у нас может быть много пространства; внизу добавим много твёрдости; по сторонам мы можем играть с тем, каким мы видим свой мир. Если он толкает нас влево или вправо, мы можем поддаться. Пока мы не боремся, проблем не будет.
С этой точки зрения основной принцип фотографии – видеть вещи такими, какие они есть в их собственной обыкновенной природе. Это очень просто и прямо. Нам стоит быть готовыми видеть некую картину без ожиданий или концептуализации. Нам необходима позиция готовности сделать любой – старый добрый или старый дрянной – снимок. Весь смысл в том, что мы должны быть чрезвычайно осторожными и любознательными во всём, что мы видим в этом мире: что мы видим своими глазами, что на самом деле воспринимаем – и как мы видим, и что мы видим. Это очень важно. Есть старое изречение: «Видеть не значит верить». Это верно. Когда мы что-либо видим, нам не обязательно в это верить, но вот правильно видеть мы должны. Мы должны всмотреться в то, что видим, – тогда оно может оказаться истинным. Интересно в этом то, что при оттачивании своего восприятия до полноты и правильности нам не обязательно вкладывать в него философский или метафизический жаргон. Просто мы точно и прямо работаем с тем, как функционирует наше видение или восприятие, когда мы смотрим на объект, и как при этом меняется наш ум.
При обсуждении символичности или иконографии мы должны учитывать всё в мельчайших подробностях. Мы должны думать медленно, сбавить обороты. Вопрос не в том, чтобы как можно скорее получать информацию и идеи, а в том, чтобы делать это как можно медленнее, чтобы понять основную структуру. Точно так же и мы должны видеть, сколько усилий и понимания нам надо вложить в свою жизнь, чтобы жить правильно и полноценно. Иначе у нас может возникнуть проблема, потому что нам захочется сделать всё и сразу. Если ты будешь смотреть достаточно долго, тебе это наскучит, потому что хочется увидеть следующую штучку; в этот момент лучше будет продолжать очень медленно. Обычно в своём зрительном восприятии мы неспокойны. Даже когда мы видим что-то изумительно прекрасное, мы стесняемся с ним по-настоящему взаимодействовать. Эта стеснительность связана с агрессией. Мы неспособны видеть всё точно – так, как есть. Если мы видим что-то красивое, мы восхищены и заинтересованы: нам хочется к нему притронуться и повертеть в руках; хочется понюхать и послушать. С другой стороны, когда мы видим что-то неприглядное например, собачье дерьмо, нам не хочется ни трогать его, ни видеть, и мы стараемся уклониться – «фу!». А в итоге мы обычно вообще ни на что не смотрим по-настоящему. Проблема заключается в нашей неспособности провести достаточно времени, видя вещи, как они есть, – прямо, корректно, ясно. Похоже, это один из основных моментов видения символичности. Это вопрос реальности, того, как мы её видим.
_________________ Не важно, что написано. Важно, как понято.
|