Г Л А В А 1 2 Осознание смерти ОПЫТ, КОТОРЫЙ ТЯЖЕЛЕЕ ВСЕГО ПРИНЯТЬ
Признание, постижение и приятие концепции смерти и сопротивление этой концепции необходимы для «выхода за пределы» любых концепций посмертного существования, называемых религиозными и метафизическими. Некоторые религиозные философы (например, Мартин Хайдеггер) подчеркивают, что для подлинного приятия жизни необходимо принять и интегрировать смерть. Это означает, что нужно рассмотреть не только саму концепция смерти, но и концепции по поводу этой концепции, а также сопротивление НЕБЫТИЮ и чувство страха и трепета. Например, сколько людей считают, что сразу после смерти о них забудут, словно их никогда не было? Какие концепции следуют из этого? Эти концепции следует рассмотреть и развенчать, чтобы увидеть смерть в ее истинном виде: концепции внутри миража. ...Его не было до того дня, когда «я» понял индийское изречение: «Самый важный момент для гуру – момент смерти». ... мы можем сказать, что для «меня» в «обычном времени» сознание «Кристиана» растворилось и исчезло за 24-36 часов; но сколько времени это продолжалось для «него», «я» не знаю.
О СМЕРТИ: НАПИСАНО ДЛЯ КРИСТИАНА
Все на свете создано из одной и той же единой субстанции. Кто-то называет эту субстанцию Богом, кто-то – сознанием, кто-то – ПУСТОТОЙ. А кто же мы? Мы образованы из ТОЙ ЕДИНОЙ СУБСТАНЦИИ, ставшей плотной. А что такое смерть? Подобно тому, как ТА ЕДИНАЯ СУБСТАНЦИЯ сгущается, образуя нас, она затем растворяется, вновь становясь ТОЙ ЕДИНОЙ СУБСТАНЦИЕЙ. Никогда не теряя своей истинной природы, всегда оставаясь ТОЙ ЖЕ САМОЙ СУБСТАНЦИЕЙ. Точно так же золото становится украшениями: кольцом, часами, цепочкой. Но оно никогда не теряет своей истинной природы – вещества по имени золото. Такова же и смерть. Слияние с золотом, растворение, превращение в ТУ ЕДИНУЮ СУБСТАНЦИЮ. И Кристиан – ТА ЕДИНАЯ СУБСТАНЦИЯ. И поэтому мы ласково называем его ПУСТОТИАН.
ОКНО СМЕРТИ
Большую часть жизни у «меня» было огромное желание понять смерть. «Я» пытался постичь ее с помощью медитации и практик умирания около тридцати лет. В октябре 2000 года «я» получил возможность обнаружить, где «колесо встречается с дорогой». Из-за ошибки врача и неправильной медицинской процедуры «мое тело» испытало симптомы сердечного приступа. На психологическом и эмоциональном уровне «я» не чувствовал ничего. Но передо «мной» появилось и открылось огромное окно. Взглянув в окно, «я» увидел только ПУСТОТУ. В течение 10 дней этого переживания окно иногда было в 10 футах от меня, а иногда «я» был наполовину здесь, а наполовину в окне. Все, что «я» видел – это бескрайнее НЕБЫТИЕ. Я осознал, что в смерти все «непереваренное» (непереработанное) может появиться (образоваться)) из сгустившегося НЕБЫТИЯ. В тибетском буддизме эти сгустки называют гневными божествами, «мы» называем их нашими «демонами». Это окно не исчезло; оно стало частью «меня». Но за эти восемь дней «я» осознал два уровня: на одном внутри миража существовала концепция смерти, а на другом никакой концепции смерти не было!
ИЗУЧЕНИЕ ПРИРОДЫ КОНЦЕПЦИИ СМЕРТИ
Волински: Где в твоем теле или рядом с ним концепция по имени «мое» сознание, которая верит в концепцию по имени смерть? - Она рядом (вокруг большей части тела), здесь (в желудке), в плечах и верхней части груди. Волински: Какое определение концепция по имени «мое» сознание может дать концепции по имени смерть? - Смерть – это прекращение физического существования, при котором есть тело и нервная система, существования во времени, пространстве и т.д. Смерть – выход из этого состояния, переход из состояния живого в состояние мертвого. Волински: Какое определение эта концепция по имени «мое» сознание могла бы дать концепции по имени «смерть – это переход»? - Больше нет сознания, которое находится в структуре тела. Сознание исчезает. Волински: Как ты себя сейчас чувствуешь? - Нормально. Я борюсь с этим. Волински: Эта концепция по имени «мое» сознание, которая борется с этим. С чем она борется? - «Мое» сознание борется с чем-то очень запутанным. Я чувствую, что совершенно запуталась. С концепцией о жизни и смерти, о теле и нервной системе, о его функционировании, о том, как сердце гонит кровь по телу, о работе мозга; и с концепцией смерти – с тем, что со смертью все это кончается, и нервная система больше не влияет на тело и сознание, и за какую-то секунду все это кончается. Волински: Если бы эта концепция по имени «мое» сознание поверила в концепцию смерти, с чем еще она могла бы бороться? - Ну, она бы могла бороться с некоторыми вопросами о том, что происходит после смерти? Есть ли сознание, которое живет после смерти, важно ли оставаться в живых? Кажется, что важнее быть живым, чем мертвым, что есть разница: живым быть хорошо, а мертвым – плохо. Есть целый набор концепций об этом.
Волински: Есть ли еще какие-нибудь концепции, с которыми мгла бы бороться концепция по имени «мое» сознание? - Да, с идеей, что сознание существует в иной форме, чем внутри тела, функционирующего в пространстве и времени. Волински: Когда концепция по имени «мое» сознание спрашивает, существует ли сознание только в пространстве-времени, и обо всем остальном, какому переживанию она сопротивляется? - «Мое» сознание сопротивляется, потому что оно не хочет знать, что нет никакой разницы между сознаниями. Все это – одно и то же сознание. «Мое» сознание борется с этим, потому что чувствует себя отдельным от «твоего» сознания и от целого, оно ощущает двойственность: «до» и «после». Мне тяжело даже думать об этом. Это меня совершенно истощает. Волински: Эта концепция по имени «мое» сознание – чему она сопротивляется, когда ты занимаешься всем этим? - Она не хочет отпустить все это и просто быть, просто жить. Волински: Почему концепция по имени «мое» сознание сопротивляется концепции по имени «отпустить все это» и концепции по имени «просто быть, просто жить»? - Ну, она сопротивляется, потому что хочет считать себя отдельной сущностью, у которой какое-то особенное сознание, и за него надо держаться; эго страстно желает чувствовать, что «я» существую во времени и пространстве и обладаю сознанием; иначе оно впадает в состояние «Я не существую», «Я должно существовать», «Мне нужно сделать все, что можно, чтобы существовать» – даже уцепиться за «мое» сознание.
Волински: Итак, повторим еще раз: концепция по имени «мое» сознание изначально верит в концепцию существования и не-существования, в концепцию перехода, сознания, в концепцию, что, возможно, было какое-то сознание до всего этого, в то, что жизнь – это хорошо, а смерть – это плохо, и т.д. Она верит во все это. Скажи, какую ложь концепция по имени «мое» сознание говорит себе о смерти. - Она говорит, что смерть – это окончательно и навеки, или что никакой смерти не существует. Словно смерть может либо существовать, либо не существовать; наверное, ложь заключается в том, что, если смерти не существует, то есть другие места, куда ты можешь попасть, если у тебя нет тела, и тогда ты можешь существовать как-то иначе. Она хочет продолжать существовать. Волински: Почему концепция по имени «мое» сознание предлагает всю эту ложь? - Чтобы не чувствовать страха смерти и небытия. Быть настолько важно, что я создаю все эти штуки.
Волински: Итак, концепция по имени «мое» сознание создает все эти штуки. Расскажи мне еще какую-нибудь ложь, которую концепция по имени «мое» сознание могла бы рассказать себе о концепции смерти. - Что если умирает тот, кого ты любишь, он на самом деле не уходит. Все эти рассказы вертятся вокруг существования на разных уровнях. Волински: Почему концепция по имени «мое» сознание говорит себе эту ложь? - Чтобы избежать боли от потери того, кого любишь и кем дорожишь. Эта боль настолько сильна и глубока, что создаешь все эти истории, лишь бы не чувствовать ее. Это способ не позволять кому-то уйти из своей жизни.
Волински: Итак, концепция по имени «мое» сознание верит в концепцию по имени «моя» жизнь и в концепцию обретения и потери, правильно? - Правильно. Волински: А какую еще ложь могла бы концепция по имени «мое» сознание сказать себе о смерти? - Смерти следует избегать столько, сколько возможно. Волински: Почему концепция по имени «мое» сознание предлагает концепцию, что смерти следует избегать столько, сколько возможно? - Чтобы избежать чувства утраты; это похоже на концепцию «моего» сознания, что его цель – существование и выживание. ... Волински: Может быть, честнее сказать – поправь меня, если я ошибаюсь – что концепция по имени «мое» сознание направляет внимание на концепцию смерти других людей, чтобы скрыть от себя тот факт, что в конце концов ее не будет? - Это правда. Волински: Итак, эта концепция по имени «мое» сознание верит в концепцию смерти, концепции потери и обретения, существования и не-существования, концепции по имени «сопротивление своей смерти». Если бы все эти концепции были образованы из одного и того же сознания, не имеющего с ними ничего общего, – в том числе и тот, кто осознает, что все это создано из одного и того сознания, – что тогда… ? - Все исчезает. Волински: Если бы концепция по имени «мое» сознание поверила во все это, как бы она поступила? - Если бы она поверила во все это, как бы она поступила? Ну, она бы могла построить большую стену вокруг себя, чтобы защититься от разрушения своих концепций. Словно она должна остаться в живых. Волински: Должна ли она также сохранить свою форму? - Да, форму тоже, чтобы сохранить свою самостоятельность. Волински: Значит, самостоятельность равна существованию и отсутствию смерти, так? - Так, для «моего» сознания, для этого сознания для существования необходимы время, пространство, самостоятельность, масса и все такое. ... Волински: Ладно. Значит, если концепция по имени «мое» сознание сольется с концепцией по имени постоянство, равное сложности, равное существованию – посмотри, что тогда произойдет? - Это совершенно чудесное путешествие сознания. Волински: Верно. - Оно так захватывает меня, что мне не обязательно испытывать все эти страдания.
Волински: До появления концепции по имени «мое» сознание есть ли ты? - Нет. Волински: Прекрасно. - Сейчас я увидела, как вся ложная субличность «не существования» связана со смертью.
Волински: Теперь концепция по имени «мое» сознание, которая верит во всю эту Вселенную, которой для того, чтобы существовать, а не умирать, нужно становиться все сложнее и сложнее - как эта концепция по имени «мое» сознание обманывает себя? - Ну, все это обман. Вся эта конструкция – обман. Волински: Расскажи мне, какой самообман выбрала концепция по имени «мое» сознание. - Обман в том, что важно существовать любой ценой и формулировать все эти идеи, чтобы обосновать причину. Волински: Причину существования? - Конечно, существования. Волински: Значит, вот как она обманывает себя. - Да.
Волински: Расскажи мне еще об одном способе самообмана концепции по имени «мое» сознание. - Ну, обман в том, что она верит в различия между сознаниями. Волински: Зачем она это делает? - Чтобы ощущать, что она существует. Волински: Итак, если концепция по имени «существование и не-существование», как и как и концепция «души», позволяющие поддерживать концепцию ощущения себя существующей – если бы все эти концепции были образованы из одного и того же сознания, не имеющего с ними ничего общего, – в том числе и тот, кто осознает все это, – что тогда…. ? - Ничего. Волински: Как «ты» себя чувствуешь? - Вроде бы нормально. Как же он хитроумно продуман – этот механизм выживания! Волински: Если бы концепция по имени «мое» сознание была просто сгустком сознания и не имела ничего общего с реальностью, что тогда…. ?
- __________________ (Пустота)____________________ Волински: Итак, для этой концепции по имени «мое» сознание, если бы все эти концепции были просто сказками, созданными из ОДНОЙ И ТОЙ ЖЕ СУБСТАНЦИИ, или из одного и того же уплотненного сознания, не имеющего с ними ничего общего, что тогда… ? - Это что-то вроде… сам знаешь. Все уходит, все исчезает. В этих сказочках ничего интересного. Просто сказки… Со мной все в порядке. Волински: Если бы концепция по имени «мое» сознание поверила в весь этот хлам, о чем бы она не захотела знать? - Что она – просто сгусток сознания. Волински: Почему концепция по имени «мое» сознание не хочет знать, что она создана из сгустившегося сознания? - Потому что тогда все сказки разрушатся и исчезнут. Волински: А если бы концепция по имени «мое» сознание была не отдельной, а созданной из того же самого сознания, что и все остальное, в том числе и тот, кто осознает все это, что тогда… ? - Тогда бы у него не было причины существовать.
Волински: Итак, у концепции по имени «мое» сознание есть идея, что у нее должна быть причина существовать? - Правильно, это выживание. Волински: А почему концепция по имени «мое» сознание верит в концепцию по имени «должна быть причина для существования»? - Чтобы поддерживать себя и свои хитросплетения. Волински: Значит, если бы концепция по имени «мое» сознание не имела причины для оправдания своего существования, то… ? - Правильно, это не просто слова. Это похоже на что-то вроде исчезновения. Концепция по имени «мое» сознание исчезает, все исчезает, и нет больше такой вещи, как смерть. ... Волински: Итак, ты существуешь, и для твоего существования нужна концепция по имени память. - Правильно, она нужна для того, чтобы я могла пережить весь этот опыт; тогда я существую. ... Мне стало так легко, словно все напряжение в моем теле куда-то исчезло. Наверное, я похожа на лужицу на земле. Волински: А теперь, если бы все это, включая и того, кто осознает все это, были просто концепции одного и того же сознания, не имеющего с ними ничего общего, что тогда… ? - Сейчас я чувствую радость от того, что я осознаю и испытываю; от того, что я отпускаю все это. Мне хочется плакать; может быть, мне страшно позволить этому уйти, я как-то связана с этим, и я не знаю, почему мне хочется плакать и отпустить прошлое. Я думаю, что слишком долго удерживала все это. Волински: Ты хочешь позволить концепции по имени «мое» сознание тоже развалиться? - Вот именно – развалиться. Да, я слишком долго цеплялась за это…(плачет). Волински: Заметь, как концепция по имени «мое» сознание поддерживает свою целостность. - Не чувствуя того, что я чувствую. Волински: Посмотри, можешь ли ты позволить концепции по имени «мое» сознание разбиться вдребезги. Итак, если бы концепция по имени «мое» сознание разлетелась на куски, что плохого было бы в этом? - Это ощущается как огромное облегчение. Словно исчезли стены, удерживавшие меня. Они хранили меня от – наверное, от страха, я сама не знаю, от чего. Они рухнули. Я не хочу обнаружить, что в эту минуту… (плачет).
Волински: А теперь, если бы концепция по имени «мое» сознание, разрушение (или отсутствие разрушения), печаль, облегчение и все прочие концепции были образованы из одного и того же сознания, в том числе и тот, кто осознает все это, что тогда… ? - Я могла бы стать всем, чем угодно. Волински: А до появления этой штуки по имени «мое» сознание ты была? - Я чувствую себя так, словно плаваю в море. Спасибо. Я действительно не ожидала сегодня такого. ______________ (Долгое молчание).
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
Вопрос: Мои мысли кажутся случайными? Волински: Они такие и есть. Вопрос: Что мне сделать, чтобы остановить их? Волински: Направь внимание на заднюю часть языка, и это их остановит; или прижми язык к небу. Вопрос: Это напоминает мудру. Волински: Так и есть. Вопрос: Зачем это делать? Волински: Просто ради эксперимента. Ты заметишь, что мозг очень связан с аудиальным и визуальным центрами. Если твой язык неподвижен, мыслям труднее возникнуть. Вопрос: А я думал, что мысли универсальны. Волински: Это другой уровень. Мысли коллективны, но «я» думает, что они принадлежат ему.
Вопрос: Что такое сон? Волински: Когда тело оказывается в состоянии глубокого сна без сновидений, тогда я есть, созданное из сознания, растворяется; поэтому ты утрачиваешь сознание тела. Это глубокий сон. Когда сознание тела становится плотнее, ты оказываешься в состоянии сновидений, а когда оно становится еще плотнее, ты просыпаешься. Когда сознание растворяется еще сильнее, это бессознательность. Это также самадхи, или, как называл его Баба Пракшананда, спящее самадхи. Когда сознание растворяется, а знающий о сознании остается, тогда это самадхи с наблюдением за состоянием-без-состояния, осознающим, что все – ЕДИНАЯ СУБСТАНЦИЯ. Когда сознание полностью растворяется, остается вопрос Нисаргадатты Махараджа: «Кто был тобой за восемь дней до концепции?» Это бессознательное предшествование появлению Я ЕСТЬ, или «осознающего». Когда оно полностью растворяется вместе с сознанием пустоты и ЕДИНОЙ СУБСТАНЦИИ, тогда это тотальное самадхи без единого семени.
_________________ Не важно, что написано. Важно, как понято.
|