* * *

Ну да, конечно, Бог есть Слово.
Но только то, что вечно ново,
А говорит одно и то же
На языке на нашем – Божьем,
На языке лесов и вод,
И лишь душа Его поймёт.

Конечно что мы люди ждем- чудес ли,знамений ли, блеска нашего ума,
торжества наших идей, пышных одежд фарисейской веры-триумфа нашей религиозности, победы религии Ойкуменны; Удивительно какими и действительно слепыми можем мы быть, если не поймем и не познаем одного что все наше истинное познание и вера пребывают в Образе Слова- в нем находится великая сила созидания и разрушения, Не хлебом единым будет жив человек , а всяким Словом исходящим из уст Божиих; Да мы можем знать слово Божие наизусть прочитав Его много раз, но открыть Его преображающую созидающую и разрушающую силу может только Дух Божий; О Слове Божием написано все чрез него начало быть и без Него ничто не начало быть, что начало быть, одна маленькая капелька воды, малая песчинка, листочек взятый с дерева может сказать больше чем наше красноречивое многословье,- ведь их сотворило Слово- помыслите только из ничего появилось что-то попробуйте скажите горе послушает ли она вас и передвинется с места хотя на один миллиметр можете ли сказать воде чтобы она собралась где вы укажете ей вашим словом хотя в самом малом колличестве, а ведь Слово сказало и сотворилось! Значит творить в нас может только Бог Словом своим которое Он дал нам в Библии- являемся ли мы тем безответным творением которое созидаемо Господом и Его Словом; Что же есть Образ Слова- это Христос Иисус,- телесное Божество- полнота Божества телесно, новый материал духовный для нашего созидания и Он сам сказал сии слова есть суть дух и жизнь!

После всех этих лет, когда можно было Церкви продолжать существовать только крайней верностью всей форме, конечно, очень страшно начать думать и начать ставить вопросы. Удивительно, что в древности отцы Церкви только тем и занимались, что вопросы ставили. Если они ответы давали, то потому, что сами же и вопросы ставили. Ответы не падали с неба на несуществующие вопросы┘

Отец Георгий Флоровский мне как-то сказал: знаете, нет ни одного отца, у которого нельзя найти ереси, за исключением Григория Богослова, который был такой осторожный, что ничего лишнего не сказал┘ Я думаю, что очень важно, чтобы сейчас мы мыслили и делились мыслями - даже с риском, что мы завремся, - кто-нибудь нас поправит, вот и все.

Помню, как я был смущен, когда Николай Зернов, пятьдесят лет назад, мне сказал: "Вся трагедия Церкви началась со Вселенских соборов, когда стали оформлять вещи, которые надо было оставить еще гибкими". Я думаю, что он был прав - теперь думаю. Это не значит, что Вселенские соборы были не правы, но они говорили то, до чего они дожились. И с тех пор богословие тоже до чего-то дожилось".

Если говорят, что история отнюдь не есть абсолютно безгрешная «magistra vitae», что она допускает свои парадоксы, то одним из самых ярких доказательств этого служит событие колоссальной, но печальной важности — разделение Церквей.

Когда Луи Брейэ, специальный исследователь данного вопроса, говорит: «борьба между Церковью Греческой и Латинской казалась людям XI-го века одним из тех инцидентов, которые быстро забываются, так что считают их преходящими, а не живым событием в организме Церкви», то он прав лишь со стороны фактической и принципиально-канонически-теоретической, а не исторической.

Да, фактически и принципиально какое значение для всей Христианской Церкви могло иметь событие, какое произошло 16-25 июля 1054 г. между римскими легатами уже умершего († 19 апреля) к тому времени (к 16 июля) папы Льва IX и не имеющего еще себе заместителя — и между Константинопольским только патриархом с его подчиненным ему духовенством — при отсутствии других восточных патриархов, из которых один Антиохийский высказался против разрыва Церквей?

И еще, что в то время, в июле месяце 1054 г., произошло в жизни Вселенской Церкви такого, что бы вынудило к такому ужасному шагу? В сущности событие 16-25 июля 1054 г. не было ли столкновением двух сильных, гордых личностей, как Гумберт и Михаил? И не преступная ли ошибка истории придавать или усвоять такому ничтожному фактически событию трагическое, прямо роковое значение в жизни Вселенской Церкви?!
История такую ошибку сделала.”